Статс-секретарь – замминистра финансов РФ дал интервью партнёру КПМГ в России Михаилу Орлову
2020 год запомнился многочисленными и масштабными корректировками российского налогового ландшафта, который ещё никогда не менялся с такой скоростью. О причинах пересмотра налоговых соглашений с транзитными юрисдикциями, перспективе денонсации соглашения об избежании двойного налогообложения (СИДН) с Нидерландами, подходах Минфина к настройке налогового режима для резидентов специальных административных районов (САР), будущем «сквозного подхода», доработке налога на имущество и продлении моратория на учёт убытков статс-секретарь – заместитель Министра финансов РФ Алексей Сазанов рассказал в интервью партнёру, руководителю департамента налогового и юридического консультирования КПМГ в России и СНГ Михаилу Орлову.
– Налоговые изменения 2020 года лучше всего описывает сравнение с тектоническими сдвигами. Не могу не спросить о том, чем они были вызваны. Это реакция государства на непростую экономическую ситуацию, вызванную пандемией, или глобальное видение налоговой политики сформированным год назад правительством?
– Наша страна, как и другие государства, столкнулась с пандемией коронавируса. И, конечно, на вызванный этим экономический спад нужно было реагировать. Для того чтобы помочь экономике восстановиться и выйти в дальнейшем на устойчивые темпы развития, были необходимы ресурсы. Это потребовало мобилизации всех средств. В первую очередь именно на эти цели были направлены те меры, которые мы предприняли в прошлом году с точки зрения корректировки налогового законодательства.
– Означает ли это, что, когда мы преодолеем сложности, связанные с пандемией, налоговая система вернется к состоянию 2020 года? Будут ли понижены ставки по ряду налогов, возвращены льготы? Или эти изменения будут носить долгосрочный характер?
– Я бы отметил, что у нас была достаточно сбалансированная налоговая политика в 2020 году. Она не сводилась исключительно к повышению ставок. Да, с одной стороны, были отрасли, на которые мы увеличили фискальную нагрузку. Но одновременно с этим мы снизили налоговую нагрузку на те отрасли, которые в долгосрочной перспективе будут создавать базу для развития экономики, станут её долгосрочными драйверами – в первую очередь это касается ИT-индустрии, малого и среднего бизнеса. Если после преодоления последствий пандемии появятся дополнительные доходы бюджета и будет потенциал для снижения налоговой нагрузки, конечно, можно будет рассмотреть вопрос направления этих ресурсов обратно в экономику, в том числе через налоговое стимулирование.
– Мы – международная компания, поэтому нас больше всего интересуют международные налоги, а прошлый год был очень богат на изменения в этой области. Достигнуты соглашения о пересмотре СИДН с Кипром, Мальтой, Люксембургом, но новость о возможной денонсации соглашения с Нидерландами стала неожиданностью. Как проходят переговоры с голландской стороной?
– С коллегами из Голландии мы пошли по тому же пути, что и с Мальтой, Люксембургом и Кипром. Им были предложены абсолютно те же условия, что и этим странам, которые с ними уже согласились. Но, к сожалению, взаимопонимания с Нидерландами относительно условий корректировки СИДН пока нет. Они по-прежнему настаивают на сохранении отдельных каналов вывода доходов из России по низким ставкам. Для нас это неприемлемо, поэтому из-за отсутствия прогресса в переговорах нам пришлось приступить к процедуре денонсации соглашения. В настоящий момент практически завершено межведомственное согласование законопроекта о денонсации, он сейчас находится в Минюсте. Когда мы получим заключение Минюста, направим его на рассмотрение в правительство. Думаю, что уже в феврале будем готовы внести законопроект в Госдуму.
– Минфин заявлял о том, что изменению подлежат соглашения только с «транзитными» юрисдикциями. Правильно ли я понимаю, что по остальным соглашениям – например, с Германией, Францией, США – подобные изменения не планируются?
– Да, совершенно верно. Мы выбирали юрисдикции, с которыми будем корректировать налоговые соглашения, исходя из того, что через эти страны в Россию возвращается капитал, косвенно относящийся к российским компаниям или предпринимателям. Если речь идёт об иностранных инвестициях и капитал изначально находился в той стране, откуда он направлен в Россию, был заработан там, то мы не планировали пересматривать такие соглашения. Германия, Италия, Китай или другие крупные экономики – для нас это стратегические инвесторы, это новый капитал, который приходит в Россию, и с данными странами мы пересматривать соглашения не будем. Это касается любых иностранных инвестиций, кроме, как я уже сказал, стран-транзитёров.
– Правительство неоднократно заявляло о том, что необходимо проанализировать эффективность применения налоговых льгот и пересмотреть подходы к поддержке ряда отраслей. Однако на протяжении последних пяти лет набор льгот практически не меняется. В то же время появляются преференциальные режимы, где присутствует налогообложение как стимулирующий фактор. Являются ли для Минфина налоги тем инструментом, который можно использовать для поддержки экономики?
– Конечно, налоговое стимулирование – это одна из мер поддержки. И здесь в каждом конкретном случае, в каждой конкретной отрасли надо грамотно подбирать те инструменты поддержки, которые есть у государства. Это может быть бюджетная или налоговая поддержка, регуляторные послабления. Каждый случай уникален. Если того будет требовать ситуация, конечно, Минфин готов обсуждать это.
– Один из упомянутых мной преференциальных режимов – это САР. Насколько я понимаю, Минфин не планирует менять законодательство, чтобы этим инструментом могло воспользоваться большое число компаний, чтобы доходы, выплачиваемые из международных компаний за рубеж, освобождались от налогов либо облагались по пониженным ставкам?
– В сегодняшних условиях, когда мы боремся с пандемией и необходимо мобилизовать все ресурсы для восстановления экономики, позволить без уплаты налогов выводить за рубеж заработанную в России прибыль от активной деятельности мы не можем.
Цель донастройки налогового режима в САР – привлечь в Россию те холдинговые структуры, которые сейчас находятся в транзитных юрисдикциях, чтобы они инвестировали из нашей страны. Не стимулирование создания в САР новых компаний, а по сути деофшоризация экономики – возврат бизнеса, который раньше в силу сложившейся системы налоговых соглашений был зарегистрирован в иностранных юрисдикциях.
Мы снижаем ставку на выплату доходов из России для резидентов САР, но, конечно, не можем освободить их от налогообложения полностью. Ставку 10%, которую мы предлагаем, можно назвать балансирующей. С одной стороны, это не совсем освобождение, а с другой – это не 15%, предусмотренные в рамках изменения соглашений с транзитными юрисдикциями. Мы изучили мировой опыт, и я могу вам сказать, что применительно к развитым экономикам это адекватная, привлекательная ставка.
– Можно ли ожидать корректировки налога на имущество организаций? Я имею в виду возврат к налогообложению единого объекта по пониженной ставке.
– Я думаю, что в той конструкции, которая последний год обсуждалась с бизнесом, мы не сумеем договориться в этом году. Минфин не возражает против создания единой налоговой базы, чтобы не было необходимости делить имущество на движимое и недвижимое со всеми вытекающими сложностями. Но уровень ставки, который предлагается бизнесом, и тот, который бы устроил регионы, – слишком разный. И я не вижу возможности за один год сблизить позиции сторон по этому вопросу. Возможно, в процессе обсуждения возникнет консенсус, какая-то иная конструкция, которая позволит решить проблему с налогом на имущество организаций. Будем работать.
– Ещё один очень болезненный вопрос для бизнеса – это ограничения на право учёта убытков при исчислении налога на прибыль. Планирует ли правительство выйти с инициативой о продлении на ближайшие годы истекающего в 2021 году моратория на учёт убытков?
– Регионы, естественно, выходят с такой инициативой. Бизнес, соответственно, пишет письма о том, что «против». Поскольку Минфин стоит на страже доходов, в том числе и региональных бюджетов, мы, конечно, будем поддерживать инициативы субъектов РФ о пролонгации данной нормы хотя бы на три года. Но окончательное решение будет за правительством. Я не берусь сейчас предсказать его.
– Несколько лет назад был принят так называемый «налог на Google», когда иностранные технологические компании стали уплачивать российский НДС. При этом многие юрисдикции обсуждают вопрос о налогообложении отдельным налогом прибыли этих компаний. Планируется ли введение такого налога в России?
– Вы справедливо отметили, что крупные иностранные цифровые компании зарабатывают прибыль от оказания услуг в России, которая в принципе не облагается сейчас налогом в нашей стране, потому что зачастую у них нет здесь представительств. Поэтому мы будем стремиться изменить ситуацию и облагать эту прибыль налогом. Это глобальный тренд, сейчас идут дискуссии на площадке ОЭСР о создании наднационального налога, который распределялся бы потом между различными странами. Но пока в этом направлении нет ощутимого прогресса, поэтому отдельные страны, такие как Италия, Испания, Англия и Франция, самостоятельно вводят цифровой налог на своих территориях. Мы будем изучать мировой опыт. Например, в Англии первый полноценный год применения цифрового налога закончится 31 марта этого года. Посмотрим на его результаты и будем думать о целесообразности его введения в России. Пока окончательного решения на этот счёт нет.
– Алексей, есть ли у вас понимание того, что может измениться в налоговой системе? Каким налогам, может быть, будет больше внимания уделять правительство? Чего, в общем, бизнесу бояться?
– Бояться нас не нужно. Мы исходим из того, что налогообложение должно быть справедливым. Если в России зарабатывается прибыль от активной деятельности, то она должна облагаться налогами в России. Поэтому компаниям, которые честно исполняют свои обязанности – платят установленные ставки налога на прибыль, не используют агрессивные схемы налоговой оптимизации, – бояться нечего. И я уверен, что добросовестным налогоплательщикам увеличения фискального бремени ждать определённо не стоит.
Подробности. Фото: официальный медиапортал KPMG (КПМГ).
